14 мая в Украине произошло событие, о котором долго говорили, но мало кто верил, что оно в действительности произойдет. Впервые Конституционный Суд выразил недоверие и уволил свое председателя за политизацию работы суда.

Парадоксально, но этим первопроходцем оказался бывший судья Европейского суда по правам человека, профессор права Станислав Шевчук, избрание которого на должность главы суда 1,5 года назад бурно приветствовали как общественные активисты, так и уважаемые эксперты - конституционалисты.

Претензии, выдвинутые Шевчуку, одновременно и расплывчаты, и конкретны. Ему вменяют незаконное назначение себе одиозных советников, например, бывшего главы Службы внешней разведки Олега Синянского и замминистра агрополитики Михаила Чужмыря, но конкретные факты допущенных ими нарушений не приводятся.

Такая размытость обвинений порождает громадное количество слухов об истинных причинах увольнения председателя Конституционного Суда. Возникают версии, например, о мести бывшего Президента Петра Порошенко, наказании от США за отмену уголовной ответственности за незаконное обогащение и даже о получении крупной взятки за нужные решения.

Пообщаться с Шевчуком и максимально расставить все точки над «і» в этой запутанной ситуации мы решили аккурат после подачи им иска о восстановлении в должности.

– Станислав Владимирович, вы подали иск в Окружной административный суд Киева о незаконности своего увольнения. Можете вкратце рассказать, какие ваши ключевые аргументы?

– Безусловно. Основные нарушения: процедура привлечения судьи Конституционного Суда к дисциплинарной ответственности, установленная законом про КСУ и регламентом КСУ.

Инициатор дисциплинарного производства обязан обратиться к главе суда с просьбой поставить этот вопрос на специальном пленарном заседании, после чего Суд на специальном пленарном заседании должен проголосовать о направлении дисциплинарного производства в Комиссию по регламенту и этике. Сама Комиссия не могла рассматривать никаких вопросов, пока КСУ не вынесет по этому вопросу специального постановления. Комиссия должна была бы получить это постановление с теми вопросами, которые надо рассмотреть, рассмотреть его, сделать свой вывод, направить его главе суда. Глава суда должен был бы назначить специальное пленарное заседание для рассмотрения указанного вывода комиссии.

Что же случилось на самом деле? Эта процедура была сознательно и грубо проигнорирована судьями.

Проходило обычное заседание суда. Вместо того, чтобы работать, некоторые судьи начали кричать с места, что хотят не те вопросы, которые в повестке дня, рассматривать, а вот этот вопрос о якобы политизации главы суда и внештатных советниках.

Глава КС сказал, что есть процедура и надо ее соблюдать. Они говорят: "Нет! Мы - суд, мы решили и все!".

На самой Комиссии происходят интересные события - судьи, которые одновременно являются инициаторами, свидетелями и обвинителями, и одновременно членами этой Комиссии, голосуют за привлечение меня к ответственности на заседании Комиссии! Это судьи Слиденко, Сас, Тупицкий и Гультай.

В обычном суде это выглядело бы, как истец обратился в милицию с заявлением о преступлении, сам его расследовал, как следователь, сам утвердил обвинение, как прокурор, сам выступил свидетелем и сам же вынес приговор в свою пользу.

– Это же конфликт интересов?

– Это не просто конфликт интересов. В законе о КСУ и регламенте суда четко указано, что не должно быть вопросов, которые могут влиять на непредвзятость судьи. Я заявил им отвод.

Эти судьи сознательно проигнорировали мое заявление о нарушении принципа беспристрастности: "мы не считаем, что тут есть конфликт интересов".

И они таки рассмотрели и подписали заключение Комиссии. После этого они направили это заключение мне.

Увидев такие брутальные нарушения Конституции, Закона и Регламента, я в письменном виде сообщил коллегам из этой Комиссии, что заключение нужно пересмотреть, а при новом рассмотрении необходимо придерживаться процедуры.

Кроме того, я им указал на абсурдность обвинений по сути. Более того, они вообще не касались моей деятельности как судьи КСУ. И вот начинается обычное пленарное заседание Большой Палаты  (14 мая, - ред.) и эти судьи опять начинают поднимать свой вопрос об утверждении заключения комиссии.

Это очередное грубейшее нарушение Закона и Регламента КСУ, поэтому мной была поставлена на голосование повестка дня, сформированная заранее и доведенная до ведома судей.

Поскольку большинство судей было против этой повестки дня и не проголосовали за нее, я закрыл заседание и сказал, что следующее заседание состоится через день (пленарные заседания Большой Палаты традиционно происходят по вторникам и четвергам). После этого я покинул зал заседаний.

Как мне стало известно, после этого судья Тупицкий присваивает себе полномочия председательствующего и ставит на рассмотрение вопрос утверждения заключения комиссии. При этом Тупицкий и судья Мельник увидели, что им не хватает голосов, чтобы уволить меня и начинается "казино" - пообщались под стенограмму и ушли на кулуарный перерыв договариваться и собирать голоса, потом снова вышли в зал заседаний, пообщались и снова перерыв. То есть шла целенаправленная работа по убеждению судей поменять свою позицию, чтобы набрать необходимый минимум 12 голосов для моего увольнения.

И вот во время обеденного перерыва они каким-то образом смогли кулуарно убедить сомневавшихся судей.

А чтобы окончательно убедиться, что у них есть необходимые 12 голосов, они в спешке созвали  еще и сборы судей, где провели "сигнальное голосование" - за недоверие главе суда, хотя это ни в одном законе не предусмотрено.

После этого они пришли ко мне в кабинет и сказали: "Смотри, у нас есть 12 голосов, поэтому пиши заявление на увольнение с должности Председателя Суда, а претензий к вам как к судье КСУ у нас нет».

Я им ответил, что отказываюсь писать заявление под таким брутальным давлением. Тем более, если бы я написал такое заявление, я бы признал свою вину в этих абсурдных обвинениях. Речь шла не только обо мне, но и о репутации Суда, о конституционной юрисдикции.

Представьте, если большинство так поступает с Председателем Суда, что будет с защитой прав наших граждан, с принятием важных решений. После этого судьи ушли и 12-ю голосами уволили Шевчука и сразу же выбрали себе нового главу (Наталью Шапталу, - прим. ред.).

Далее. Кроме процедурных, процессуальных нарушений были также нарушены нормы материального права, мои конституционные права на защиту, принцип презумпции невиновности, пропорциональности, юридической определенности, право на законную юридическую процедуру, никакого наказания без соответствующего закона и так далее. Нарушено так много всего и так дерзко, что это должно войти в учебники, в которых будет описан правовой нигилизм и пренебрежение к правам человека.

Я не знал, в чем обвиняюсь, нарушения процедуры повлекли за собой последующие нарушения моих прав. На заседании Большой Палаты, уполномоченной рассматривать исключительно вопросы конституционных производств, инициаторы, поддержанные отдельными судьями, даже не удосужились сообщить, что в отношении меня осуществляется дисциплинарное производство и каким пунктом регламента оно предусмотрено. Мне просто сказали, что мы хотим поговорить про ваших советников, про политизацию суда. То есть, общие какие-то слова. Я воспринимал это как желание коллег конструктивно обсудить внутриорганизационные вопросы, обменяться мнениями. Я пришел на Комиссию и пояснил, что, прежде всего, управленческая деятельность Председателя не находится в компетенции Комиссии, а претензии в мой адрес не касаются моей деятельности как судьи. То есть их претензии касались статуса Председателя, а уволили меня совершенно по другим основаниям, как судью. Такая аналогия не допустима применительно к юридической ответственности. Это альфа и омега юриспруденции.

Кроме того, на данный момент отсутствуют нормы, которые бы регламентировала ответственность за совершение дисциплинарных проступков, так как Дисциплинарного статута КСУ просто не существует. У судей общей юрисдикции, например, есть целый раздел о дисциплинарной ответственности в законе "О судоустройстве и статусе судей. А эти судьи КС просто выдумали себе, что такое «дисциплинарный проступок" и как за него наказывать. Более того, они должны были размежевать, какие действия Шевчука являются дисциплинарным проступком, а что грубым или систематическим пренебрежением к своим обязанностям и т.д.  Они все это смешали вместе, чтоб всех запутать и лишить меня права на защиту. Ну и конечно у Комиссии нет полномочий устанавливать факты, они сами себе что-то придумали, какие-то обстоятельства, которые не соответствуют действительности.

– В иске Вы требуете восстановить Вас и на должности судьи, и на должности главы КСУ?

– Да, потому что меня с должности Председателя Суда вообще не увольняли. Меня уволили как судью, чтобы освободить место Председателя.

– Вам как-нибудь неофициально объясняли, чем Вы их так не устроили на должности главы суда? Вы оговорились, что им нужен был подконтрольный глава суда, соответственно, вы не были подконтрольны и отказались выполнять какие-то просьбы?

– Конечно. В суде сформировались определенные фракции. Вот почему у меня, например, конфликт с фракцией судей Слиденко-Мельник-Сас, которые также, как и я пришли после Майдана? Потому что как только меня избрали Председателем Суда, они сразу же сказали, чтоб я был под их контролем.

– Вам прямо так и сказали?

– Да. Сказали, чтоб я по их видению формировал повестку дня, прислушивался к их советам. Но я сказал, что я - глава всего суда и не воспринимаю разделения на фракции.

Хорошо, но ведь около года эта ситуация не раскачивалась, почему именно сейчас такой острый конфликт? Тем более, что нарушения, которые Вам инкриминируют, были совершены почти 1 год тому назад. Почему же сейчас все обострилось?

Все накапливалось месяцами плюс политические силы включились, и вот эта ситуация со сменой власти (президентскими выборами, - ред.).

– Вы знаете, кто из судей отказался голосовать за Ваше увольнение, кто был в числе тех 5, которые не поддержали решение большинства?

– Голосование было тайным, но есть судьи, которые меня поддерживали, и у которых есть понимание того, насколько важным является Конституционный суд в демократическом обществе. Все они крупные ученые-конституционалисты, имеющие и большой практический опыт. Я им очень признателен за их принципиальную позицию. Это же не мой личный вопрос, а вопрос будущего Конституционного Суда и конституционной юстиции в стране.

– Среди Ваших советников есть ряд одиозных личностей, например, бывший глава Службы внешней разведки Олег Синянский, которого ряд СМИ связывает с Виктором Медведчуком. Что он мог вам советовать?

– Эти все вопросы надуманы. Нет ни одного доказательства или уголовного дела против этого человека. Он основатель Службы внешней разведки, я его знаю еще по Харькову, давно знакомы. Он был моим штатным советником, проходил все необходимые проверки, и я не могу понять, в чем тут проблема, если человек не фигурирует ни в каких уголовных делах? Он профессионал, знает 5 языков. Он мне помогал не как судье, а как председателю суда, у которого есть не только сугубо юридические вопросы как у судьи, а и другие функции.

– Хорошо, а бывший замминистра агрополитики Михаил Чужмыр?

– Он и еще несколько человек мне просто были нужны, чтоб я мог осуществлять полноценные управленческие функции главы суда.

– Вы тоже были с ним знакомы ранее?

– Нас познакомил мой советник по юридическим вопросам с серьезным управленческим опытом Дмитрий Лабоженко, кандидат юридических наук, с которым я вместе учился в Харькове.

В целом, управление осуществляет секретариат суда и его глава, а у меня вообще практически влияния на секретариат не было, я не мог даже объявить замечание работнику Секретариата. При этом я подписываю финансовые и другие документы и мне нужны были помощники, чтоб упорядочить мысли, сортировать финансовую и хозяйственную корреспонденцию и так далее. Претензии по советникам явно надуманные, мои оппоненты придумали такое информационное обоснование, чтоб оправдать свои действия.

– Почему же Ваши противники так зацепились за этих советников?

– Потому что больше не за что зацепиться. Была еще информация, что эти советники каким-то образом связаны с вашим братом Рулавом Оддом (ранее - Денис Шевчук), который достаточно демонизирован сейчас в СМИ.

Да, он искусственно демонизирован. Он - порядочный человек, а против него такая информационная волна поднялась, какие-то надуманные обвинения, не имеющие под собой никакого основания. Все это связано с тем, чтобы хоть каким-то образом негативно повлиять на мою репутацию.

– Ваш брат бывал у Вас на работе в КСУ?

– Ну, за 1-1,5 года, когда я был главой КСУ, он раза 4 - 5 приезжал.

– Ваши оппоненты говорят, что Вы вообще не имели права себя внештатных советников назначать.

– Это тоже не соответствует действительности. У меня была только 1 должность штатного советника, это как патронатная служба. Что касается внештатных советников, то они периодически приходили, помогали мне, выполняли определенный объем работы. Постоянно в суде не находились. Закон не запрещает иметь советников, как штатных, та и внештатных. Вот, например, Президент Порошенко недавно уволил больше десятка внештатных советников, но раньше ни у кого никаких вопросов не возникало. Все документы по советникам подготовил и завизировал Секретариат КСУ. Если было б тут что-то незаконное, Секретариат бы этого не пропустил.

– Давайте закроем тему с Вашим братом. Скажите, он принадлежит к команде новоизбранного Президента Зеленского (ранее Рулав Одд разместил, а затем удалил в своем Facebook эмблему поддержки команды Зеленского, - ред.)?

– Не знаю. Он активно, как избиратель, поддержал его на выборах, но что касается членства в его команде, то у меня такой информации нет. Он просто занимал активную гражданскую позицию, других деталей я не знаю.

– Сейчас он общается с командой Зеленского, может, планирует в политику пойти?

– Он бизнесмен, и ни к чьей команде не принадлежит.

– С главой АП Андреем Богданом вы тесно знакомы?

– Мы с ним профессионально знакомы, приблизительно как с Вами.

– Я думаю, что со мной Вы явно меньше лет знакомы, чем с Богданом. А с господином Русланом Стефанчуком (представитель Зеленского в Раде, - ред.) знакомы?

– С Русланом Стефанчуком я давно знаком по научной деятельности. Он известный ученый, и, кстати, меня поддержал после этих событий.

Дело в том, что все эти события происходили в разгар избирательной компании и встречи с юристом одного кандидата в Президенты могли разозлить другого кандидата в Президенты.

Ну, это же было в самом начале марта...Богдан приходил ко мне и задавал вопрос о незаконном обогащении и как выходить из сложившейся ситуации...

– Говорили только о незаконном обогащении? Закон о люстрации не обсуждали?

– Нет.

– Вы знаете Богдана, Стефанчука, а предлагали ли Вам присоединиться к их команде? Может, какую-то должность?

– Судья не может входить в чьи-либо команды. Моя позиция в этом вопроса неизменна. В не зависимости от того, кто предлагает.

– У  Вас самого есть желание уйти в политику?

– У меня, во-первых, есть желание восстановиться в должности судьи и Главы Суда.

– Допустим, Вас восстановили, но Вы же возвращаетесь в коллектив, который плел против вас интриги...

– Я думаю, что коллеги опомнятся. Во-вторых, это не вопрос работы в коллективе, это вопрос будущего конституционной юстиции, когда каждый судья независим и имеет свой статус.

Даже те некоторые из тех коллег, которые голосовали против меня, говорят: "ожидаем, что Станислав Владимирович восстановится".

– То есть, они голосовали за Ваше увольнение, а теперь хотят, чтоб Вы восстановились?

– Да, а теперь говорят, что надеются на восстановление.

– Да уж, это конечно позиция...

– Интересная, да. Я уже говорил, что у них не было никаких претензий ко мне как к судье.

– То есть, пока что Вы в политику не идете?

– Я в целом не политик. То, что произошло со мной в суде, было очень брутальным, это очень опасный прецедент.

Новая глава КСУ Наталья Шаптала

– Относительно нового главы КСУ Натальи Шапталы. По вашему мнению, имеет ли она моральное право сейчас после Революции достоинства возглавлять КСУ, учитывая, что в 2010 году она легитимизировала узурпацию власти Януковичем?

– Те, кто уволил меня, выбрали ее. Это связанные вещи. Морально или не морально? За нее проголосовали те, кто активно действовал против меня.

– Вы сказали, что не поддались давлению на посту главы суда. Как думаете, Шаптала более податлива к этому давлению?

– Время покажет. В ближайшее время увидим. Я с ней не общался, как и не общался с коллегами, которые проголосовали за мое увольнение. Потому что они перед этим говорили противоположное. А в результате они совершили просто рейдерский захват.

– Если суд признает, что увольнение Вас было незаконным, то значит, и избрание вместо Вас Натали Шапталы также не совсем законно?

– Увольнение меня было незаконным. Но это разные процедуры и разные правоотношения. Повторюсь, прямой связи нет, на легитимность инаугурации ни увольнение, ни восстановление меня в должности юридически никак не влияет.

– Сразу после увольнения вы написали эмоциональный пост в Facebook, в котором обвинили Порошенко в "рейдерском захвате" суда. Вы можете сказать, какие у вас есть данные о его причастности?

– Тут все в комплексе. Очень быстро собрались необходимые 12 голосов, хотя их раньше не было. Я же видел, какие процессы происходили, какие влияния были на какого судью. Я это все наблюдал и чувствовал, хотя и не думал, что судьи Конституционного Суда способны на такие нарушения Закона. Но, как видите, кампания против меня была спланирована, в том числе, и политическая и медийная. Были запущены фейки, обвинения. Без политиков не обошлось.

– Вы настаиваете, что никакого политического влияния на судей или финансовой стимуляции для принятия решения о незаконном обогащении не было?

– Я отвечаю только за себя, за свои действия как судьи и как председателя. Мне не было ничего известно, о каких-то финансовых предложениях.

– Просто есть такие слухи, что якобы была дана взятка за принятие этого решения… Даже называется сумма в 7 млн долларов.

– Да уж. Кошмар. Мне никто ничего не предлагал. Думаю, что этот фейк придуман для того, чтобы нанести удар по моей репутации и репутации Суда.

– В любом случае Вы согласны с тем, что это решение ударило по вашему авторитету лично и по авторитету суда?

– Да, я не ожидал такой жесткой реакции.  Но считаю, что позиция судьи КСУ не должна управляться общественным мнением или варьироваться в зависимости от политической конъюнктуры. Судья не должен жалеть о принятых решениях, если эти решения правильные с точки зрения Конституции. Никакие репутационные риски или личные выгоды не должны влиять на его мнение. Это тяжело психологически, но это моя жизненная позиция. Даже, несмотря на то, что это в определенной степени стало фатальным решением в контексте произошедших последних событий.

Олег ЧЕРНЫШ, Українські новини