Бензин дуже вигідний товар для «скрутки», бо його можна прив’язати до будь-якого виробництва. Цю фразу голова податкового комітету Верховної Ради Данило Гетманцев сказав в квітні 2021 року...
Скандали у команді «Слуги народу» та президента Володимира Зеленського не вщухають.Цього разу йтиметься про незаконний кримський бізнес нардепа Ірини Борзової
Російська нафта та нафтопродукти без українських санкцій продовжують перетікати до європейських та британських автомобілів, наповнюючи бюджет країни-агресора
Игорь КОЛОМОЙСКИЙ: «Я сказал Яценюку, что он подставляется. Но он ответил, что страна еще одних выборов не выдержит». ВИДЕО
Игорь Коломойский – одна из самых, пожалуй, противоречивых фигур в украинской бизнес-политической тусовке. Олигарх, бывший губернатор, потенциальный оппозиционер, филигранно выстраивающий уважительные отношения с властью. За полтора года, прошедшие с момента последнего с ним интервью, многое изменилось: распрощавшись с губернаторством, он умудрился заключить с Банковой что-то вроде «мировой», которая, впрочем, долго не продержалась. Кто первый нарушил – вопрос. Стороны, конечно, винят друг-друга. Так или иначе, вскоре возник «Укроп», Геннадий Корбан – который для Коломойского, разумеется, не столь близок, как получающий сейчас в Лондоне политическое убежище Лазорко, но тоже не чужой человек – начал делать политическую карьеру. И вот уже сам Коломойский аккуратно говорит: «В парламенте недостаточно представлена патриотическая оппозиция». «Коалиция в Раде будет или нынешняя, или – имени Коломойского», - заочно парирует глава президентской фракции Юрий Луценко. «Закусывать надо», - незлобливо ответствует Коломойский.
По информации LВ.ua, в настоящий момент продолжаются переговоры между депутатами, аффилированными с «Укропом» и «свободовцами». Предмет – объединение, создание собственной фракции. Кстати, свои контакты с неформальным лидером и «кассиром» «Свободы» Игорем Кривецким, Коломойский не отрицает. Он вообще говорит довольно откровенно – о своей дружбе с Аваковым, парнерстве с Иванчуком и Хомутынником, коммуникации с Яценюком и с Тимошенко, конфликте с Шустером и лондонском суде с Пинчуком, о роли «плюсов» и стабильности «Приватбанка». Все это уместилось в почти три часа нашей беседы, состоявшейся в Женеве – в Украину возвращаться Игорь Валериевич пока не то, чтобы опасается, однако не торопится. Первую часть разговора представляем сегодня вниманию читателей.
«В ДНЕПРЕ ИСТОРИЯ С КОРБАНОМ СКЛОНИЛА ЧАШУ ВЕСОВ В ПОЛЬЗУ ФИЛАТОВА»
– Игорь Валерьевич, мы встречаемся с вами сегодня в Женеве. Ранее ваши соратники говорили мне, что вы не можете вернуться в Украину. Не уточняя, однако, по каким причинам. Проясните?
– Я не скрывал, что с конца августа буду весьма занят. У меня два судебных процесса…
– Они в Лондоне. К тому же, один из них уже завершился.
– Завершился, но одна только подготовка к нему заняла около полутора месяцев. Поэтому основное время я проводил в Лондоне, возвращаясь в Женеву на выходные. Семья у меня живет в Женеве. После завершения первого процесса возникли, к сожалению, некоторые личные моменты, связанные со здоровьем. Ну, а потом и времени не остается – надо готовиться к следующему процессу.
– Который начнется в январе (по КЖРК, - С.К.).
– Да. И, учитывая праздники, времени не так уж много.
– То есть, ваше отсутствие в Украине не связано с тем, что вы – по каким-либо причинам - не можете или опасаетесь въехать в страну?
– До истории с Корбаном у меня вообще не было никаких сомнений, а сейчас я уже не знаю, что там у кого в голове…
– Существует угроза?
– Не знаю. Может, существует, может – нет, раньше вообще об этом не думал, а теперь, конечно, разные мысли иногда приходят.
– Ранее срока окончания второго лондонского процесса в Украине вас ожидать не стоит?
– Ну, может и вырвусь в конце декабря, в начале января – если получится. Дела поднакопились, конечно, но, в целом, я и дистанционно справляюсь.
– Текущая политическая ситуация, с одной стороны, для вас весьма благоприятна – ваш близкий соратник, господин Филатов стал мэром Днепропетровска. С другой стороны – история с Корбаном. Признайтесь честно: победа Филатова вас удивила?
– Как я всегда говорю: финал есть финал – во втором туре шансы были 50 на 50. Цинично прозвучит, но история с Корбаном…
– Помогла?
– Склонила чашу весов в пользу Филатова. Но это – лично мое мнение.
На самом деле, у жителей Днепропетровска был мировоззренческий, диалектический выбор. С одной стороны, нельзя отрицать хозяйственные способности Вилкула, с другой – закрывать глаза на патриотизм Филатова, его харизму, напор, умение общаться… Дай Бог, чтобы у него сейчас все получилось, ведь позиция мэра – больше хозяйственная, чем политическая. Он же это делает под знаком всеукраинского объединения патриотов. Чтоб не говорили потом, что патриотизм – только флагами размахивать и на площадях кричать. Так что можно сказать, мы теперь все ответственны за его результат.
– Корбану избраться в Раду по округу Филатова поможете?
– Если он примет решение баллотироваться – конечно.
– Вам это выгодно.
– Если исходить из такой логики, то тогда выгодно и чтобы Палица зашел по округу.
– Покойного Еремеева.
– Да.
Просто я не приемлю слово «выгодно». Вместе с тем, я считаю, что сегодня в парламенте недостаточно масштабно представлена патриотическая оппозиция. То есть, у нас есть «Оппозиционный блок», который в народе называют «Оккупационным блоком». Развивая эту терминологию, раз есть оккупационная оппозиция, необходимо чтоб была патриотическая оппозиция. И то, что происходит сегодня внутри правящей коалиции, которая раньше состояла из пяти партий, а теперь – из четырех … Мы все время слышим о том, что «Батькивщина» и «Самопомощь» находятся в постоянных консультациях на тему того, выходить им или не выходить из коалиции. Ясно, что чем дольше они затягивают с принятием решения – того или иного – тем больше ответственности на них лежит.
– Вы способствуете, допустим – в приватных переговорах – тому, чтобы «Батькивщина» или «Самопомощь» приняли то или иное решение?
– Нет. Я к этому вообще отношения никакого не имею. Более того, это – не мой удел, они сами должны определиться. Прежде всего, для себя решить кто они: партийные проекты или проекты партий.
– В парламенте Филатов занимался комиссией по приватизации. Одна из ее задумок – до финала так и не доведенная, тем не менее, имевшая место – попытка оспорить законность приватизации «Укррудпрома». Очевидно, если бы мероприятие увенчалось успехом, это бы дало вам дополнительные аргументы во втором вашем – по КЖРК – лондонском суде с Пинчуком.
– Разделим на две части. Первое: то, чем занималась комиссия Филатова, имело значения для государства Украина. Второе – касательно лондонского суда, я не считаю, что выводы, которые могла бы сделать комиссия, или те действия, которые она могла бы совершить, каким-то образом могли бы повлиять на лондонский суд.
– Всего лишь факт создания прецедента.
– Думаю, там все по-другому работает. Однако, я бы не очень хотел распространяться насчет лондонского суда – нам еще второй процесс предстоит. Но, еще раз, насчет комиссии: я не считаю, что это – взаимосвязанные вещи. Надеюсь, процессы, которые имели место при Кучме, найдут в Лондоне свое отражение. Но это никак не связано с комиссией по приватизации, поскольку эта комиссия сама задавала мне вопросы о том, как это было. Может, еще кому-то задавала, этого я не знаю, но мне вопросы задавались, и все, что я знал – рассказал. Более того, участие в процессе лондонского суда существенно ограничивает меня в том, чтобы сейчас высказываться на подобные темы.
«(В АП) ХОТЯТ, ЧТОБЫ ВСЕ КАНАЛЫ У НАС БЫЛИ КОНТРОЛИРУЕМЫЕ»
– Вернемся к Корбану. Его задержание стало неожиданностью для вас?
– Полным шоком.
– Узнали из СМИ?
– Нет, от Игоря Палицы. Я ему как раз звонил – у нас на субботу были планы совместные, хотел узнать, не поменялись ли. Вот Палица и рассказал мне о происходящем.
– Постойте, но дела-то на Корбана были заведены давным-давно. Вы не могли этого не знать.
– У нас много против кого есть дела. Как шутят сами силовики: «если вы еще не сидите, то это не ваша заслуга, а наша недоработка».
– Погодите. То, что по Корбану дела есть…
– Во-первых, они были не по Корбану, а по факту. …Мы же понимаем, что СБУ и Генпрокуратура у нас назначается по представлению Президента, они люди подневольные. И кроме того, чем обычно занимаются, они еще вынуждены обращать внимание на какие-то пожелания, настроения или какие-то тональности власти…
– В этом смысле, ничего – со времен Януковича – не поменялось?
– Поэтому для меня то, что произошло с Корбаном… Он же сам по себе человек, острый на язык, слова особо не выбирает…ну, может, был эмоциональный всплеск в связи с выборами. На выборах УКРОП показал результат для многих, в том числе – для меня – неожиданный. Так, лично я думал, УКРОП соберет 5-6 процентов, а они получили в районе восьми.
– Еще раз: вы знали, что дела, связанные с Корбаном, лежат под сукном – на расстоянии вытянутой руки?
– Я знал, что они не под сукном лежат, но находятся в активной стадии расследования, разработки, ждут какого-то своего – в зависимости от поведения Корбана – часа.
– Не вашего поведения, его поведения?
– Да.
– То есть, аналогия Коломойский-Корбан и Ахметов-Колесников в 2005-м - неуместна?
– Я понимаю, что ассоциации могут возникать, но я бы прямой аналогии не проводил. Корбан, его судьба, не является предметом обсуждения со мной…
– Чьего обсуждения с вами? Президента?
– Я не знаю, Президента или его посыльных.
– А кто у нас посыльной от Президента?
– Не знаю. Может, парламентарии какие-то или парламентеры. Пока никто не появлялся. Я же говорил, что мне требований, пожеланий никто не высказывал. Кроме общего концепта, который мы знаем: есть канал “1+1” и он должен быть прогнозируемым. А я не хочу и не могу этим заниматься.
– Хотите сказать, не влияете на редакционную политику «плюсов»?
– Нет, не влияю. В примитивном, вульгарном смысл этого слова – точно не влияю.
– Правда? Знаете, я вспоминаю итоговый выпуск ТСН в вечер, когда был задержан Корбан. В тот же день случилась катастрофа российского самолета над Синаем. Так вот, первые два сюжета были по Корбану, потом один – касательно самолета и все остальные – снова по Корбану. Очень «непредвзято».
– Ну, это действительно важное событие. Случись оно до выборов, все было бы совершенно иначе. То есть, политическая подоплека, конечно, присутствовала бы, но не в таком масштабе. А то, что произошло между первым и вторым туром – чистая политика. Поэтому и вызвало такой резонанс и было серьезным событием для освещения. Его все каналы показывали, не только «плюсы».
– Видели бы вы другие выпуски новостей.
– Корбан - не чужой человек для журналистов “1+1” и руководства “1+1”. В этом мире все связано. Нет смысла делать вид, что мы не знакомы или в первый раз друг друга видим. Но, еще раз скажу: то, что от меня хотят касательно “1+1”, я не хочу и не смогу сделать.
– «Хотят от меня». Кто хочет?
– Власть, естественно.
– Президент? Называйте своими именами.
– Президент и его администрация.
– Ложкин?
– Я с Порошенко, когда был губернатором, достаточно часто общался. И мне кажется, что есть разница между тем, что он хочет, и тем, что он иногда изображает, что хочет.
– Поясните.
– Скрывает свои настоящие пожелания.
– Почему?
– Он - опытный политик. Зачем ему рассказывать, чего он хочет? Я тоже не всегда делюсь тем, чего хочу на самом деле.
О чем-то Петр Алексеевич заявляет на публику. А есть еще свита, играющая короля: ходит, в уши вкладывает, распечаточки показывает, сюжетики. Там (в АП - С.К.) работает целая команда, занимающаяся анализом всего, что находится в информационном пространстве. И они создают положительный имидж "президента у власти". Они хотят, чтобы все каналы у нас были контролируемые. Но с тем уровнем гражданского общества, которое у нас уже есть сегодня, с интернетом, с Лещенко...
– Которого вы так «любите».
– Я не могу сказать, люблю или не люблю. Пока он трогал одних и не трогал других, я относился к нему настороженно. А в последнее время, я смотрю, что он, вообще, как это говорят, потерял берега? Мочит всех подряд. Пока что-то не добрался только до Петра Алексеевича, но уже близок к этому.
Раньше я говорил, что он недодепутат, а журналистом быть перестал, сейчас поменял свое мнение. Если он будет двигаться в том же духе… Если, конечно, это не какая-то тайная игра, которую мы пока не понимаем, или не реализация скрытых пожеланий Петра Алексеевича, направляющего его...
Да, шероховатости существуют - в узкоспециализированных вопросах он не сильно разбирается. Ему бы хороших консультантов…
– Эти слова можно считать фактическим извинением за ваше поведение под «Укртранснефтью»?
– Не хотел бы обсуждать это в привязке ко мне. Это - личные обиды и восприятие. То, что происходит сегодня, не связано со случившимся под “Укртранснефтью”. Информационная кампания, которая была развернута Лещенко против меня, не могу сказать, что это заказуха, может, он действительно выражал свою гражданскую позицию, но она была не совсем чистая. Чистоты эксперимента не хватало. Поэтому у меня была такая реакция.
«МЫ С АВАКОВЫМ НЕ СКРЫВАЕМ, ЧТО У НАС ХОРОШИЕ ОТНОШЕНИЯ. БОЛЕЕ, ЧЕМ ХОРОШИЕ»
– Вернемся к ситуации с Корбаном. Случайно ли получилось так, что к моменту его задержания два ваших ближайших соратника – Лазорко и Олейник - пребывали за пределами Украины?
– Лазорко давно уже за пределами Украины, он сейчас оформляет политическое убежище в Лондоне. Насколько я знаю, работает с миграционными адвокатами. Дело против него - политическое преследование, потому что он был частью политической договоренности, заключенной при моей отставке.
– Вы впервые говорите об этом.
– Впервые, да. Чтоб вы знали, в 2014-м я Лазорко на награждение подавал: губернаторское представление на государственную награду - за спасение украинской нефти, которая находилась в трубах на временно оккупированной территории. Вместо этого его отблагодарили уголовными делами.
– Олейник как оказался за границей?
– Совершенно случайно за день или два уехал (перед задержанием Корбана, - С.К.) к семье. Я же говорю: мы не знали, что такое может произойти. Я узнал где-то в 10.30 по женевскому времени.
– И уже в четыре часа звонили Авакову.
– Да, звонил узнать, что к чему. Но я знал, что МВД в этом участия не принимало.
– Так зачем тогда звонили Авакову?
– Мы не скрываем, что у нас с ним хорошие отношения. Более, чем хорошие. Мы с ним…
– Дружим.
– Нет. Мы с ним подельники. Это больше, чем дружба.
– Помню я эту его фразу про подельников. В том смысле, что в России против вас обоих есть дела. Но вы на самом деле дружите, часто общаетесь.
– В последнее время - по телефону. Но у нас хорошие человеческие отношения. Уважительные. И я к нему очень хорошо отношусь.
– Вы пытались каким-то образом повлиять – через него - на ситуацию? Спасти Корбана?
– Понять, что, откуда, в чем его обвиняют? Он такой же гражданин Украины, как 42 с лишним миллиона наших сограждан. Если правоохранители имеют к нему претензии и решили предъявить ему обвинение, он должен на него ответить. Так или иначе. У него есть адвокат.
Да, я считаю, что обвинения против него надуманны и смехотворны - организация ОПГ.
– У него уголовные обвинения.
– Любой политик у нас получает уголовные обвинения, а не политические. Его ж не могут обвинить в том, что он возглавил “Украинское объединение патриотов”, поэтому ему придумали уголовное преступление. Меня это тоже касается, поскольку Корбан был моим подчиненным (во времена губернаторства, - С.К.). По этой логике, если Корбан у меня под носом возглавил ОПГ, мы ж понимаем, куда это ведет? К заговору, к 37-му году, к врагам народа.
«У МЕНЯ ЕСТЬ ВОЗМОЖНОСТЬ УБЕЖДАТЬ ЯЦЕНЮКА НАПРЯМУЮ»
– Вскоре после задержания Корбана, в АП появился ваш партнер Геннадий Боголюбов.
– Да, он приезжал в Киев. Но я не считаю это из ряда вон выходящим событием.
– Он встречался с Ложкиным.
– Встречался.
– Расскажите.
– Только резюме: существовало общее понимание, что произошло какое-то недоразумение; ситуация, из которой надо как-то выходить.
– Перед тем как Боголюбов ехал в Администрацию, вы с ним проговорили его линию поведения?
– Общество хочет знать: преступник Корбан или не преступник. Я знаю, что не преступник. Но я не судья, не прокурор и не начальник СБУ. Заключение должен дать суд или сами силовики: проверка показала, что Корбан не преступник..
…Мы же нормальные цивилизованные люди, стремимся жить в европейской стране, привести ее в Европу. Но если не поменяется принцип: “нельзя, но если очень хочется, то можно”, то мы так и будем все время мучиться, страдать. Будет ли это Партия регионов или БПП…
ל Вы их сравниваете сейчас?
– Да. Просто, в отличие от Виктора Федоровича, Петр Алексеевич образованнее, умнее, тоньше.
– Все остальное не отличается?
– Я не хочу судить. Он - Президент. 54% населения за него проголосовало, ему должны избиратели давать оценку. Я просто говорю о том, что если Янукович, став президентом при базовой Конституции парламентско-президентской республики, в течении полугода поменял себе полномочия и сделал президентско-парламентскую форму, то в цивилизованной стране он должен был в этой ситуации пойти на повторные выборы, получить статус Президента при новых полномочиях.
А Петр Алексеевич почему у нас тоньше? Он у нас де-факто сделал президентско-парламентскую республику, хотя по Конституции, она как была, так и остается парламентско-президентской.
– Насколько я знаю, вы через общих знакомых пытались убедить Арсения Яценюка не сдавать свои полномочия и позиции.
– У меня есть возможность его напрямую убеждать. Мне не нужны знакомые.
– Вы напрямую общаетесь?
– Да. Если говорить о том, какие ошибки совершил Яценюк после парламентских выборов, то самая главная ошибка…
– Он уступил фактически свои полномочия.
– Нет. Он не уступил. Он нарушил обещания, данные избирателям, что правительство не будет коалиционным, по квотам. Когда они шли на выборы - Порошенко, БПП, “Народный фронт” - уверяли, что никаких квот не будет, будет цельное монолитное правительство. Это не выполнено.
– Мало того, что квоты, так еще и львиную их долю Банковая контролирует. С иностранцами включительно.
– 100%. У нас было много бесед с Арсением Петровичем и я ему четко сказал, что он подставляется. Изначально ставит себя в заведомо проигрышную ситуацию, ибо он будет нести ответственность за правительство, в независимости от того, как оно сформировано.
– Что вам ответил на это Арсений Петрович?
– Я ему открыто сказал: если коалиция вас выдвинула, вы должны сформировать Кабинет сами. Из кого вы его станете формировать - ваша ответственность. Если мы живем в правовой стране, надо делать так, как написано по закону.
– Есть еще такой фактор как голоса в парламенте. Исключительно под «правительство Яценюка» их не было.
– Я ему сказал: если не утвердят вашу программу, не изберут ваших кандидатов на министерские посты, значит, вы уходите в отставку и идете на повторные выборы. Поскольку новой коалиции без вас не будет. По результатам еще одних выборов вы получаете уже не 22 процента, а все сорок. Но у Арсения Петровича имелись свои аргументы – страна, мол, не выдержит еще одни выборы.
– Насколько мне известно, он вам ответил, что не хочет повторять 2005-й год.
– Его аргументация: в условиях российского вторжения нельзя заниматься политикантством и ставить страну на грань. Это было как раз после первого Минска, напряженная ситуация.
– Сейчас как вы общаетесь?
– Иногда по телефону. Но достаточно редко. Наше общение носит эпизодический характер.
«КАК ГОВОРИЛ ЛЕОНИД КУЧМА: ВСЕГО НА ВСЕХ НЕ ХВАТИТ»
– Совсем скоро 12-е число (годовой отчет Кабмина о проделанной работе - С.К.).
– Одно из обвинений, которые предъявляют Арсению Петровичу - связь с олигархами. Поэтому мне сейчас много о нем говорить – медвежью услугу ему оказывать. Правда в том, что он совершил много политических ошибок, хоть и вынужденных. Он поставил на карту свой имидж, рейтинг и политическое будущее, не стал разменивать их на будущее страны. И я в данной связи очень уважительно к нему отношусь.
… Что касается окружения (имеются в виду уголовные дела против Мартыненко - С.К.), то вокруг главной фигуры всегда есть свита. Будет правильно, если - опять же, как в случае с Корбаном - точку поставит суд.
– Вам не кажется, что информационные волны вокруг Яценюка во многом провоцирует близкий круг Банковой?
– У меня даже сомнений нет. Я с первого дня Арсению Петровичу говорил…
– «Смотри, Арсений, Петр Алексеевич тебя топит». Так?
– Топит - достаточно вульгарно звучит. Никто никого не топит. Все занимаются политикой. Политика - дело грязное, аморальное. Но приличные люди даже в политике стараются оставаться приличными людьми. Тем не менее, я его предупреждал, что окружение Петра Алексеевича недовольно тем-то и тем-то. Для всех никогда не будешь хорошим. Естественно, кто-то что-то не получит. Потому что, как говорил Леонид Данилович Кучма: всего на всех не хватит. Поэтому я ему говорил: будут недовольные, они будут тебя подставлять, обманывать, создавать вокруг тебя информационные поводы, под микроскопом смотреть на твое окружение. А я не уверен, что это окружение готово выдержать проверки под микроскопом.
– Мартыненко готов выдержать?
– Я не хочу обсуждать фамилии. Мартыненко…
– Обсудим фамилию, которая вам близка. Андрей Иванчук.
– Я читал ваше с ним интервью.
– Он не признается в том, что он - ваш младший партнер. Кто-то из вас двоих говорит неправду. Или вы, или он.
– Я, кстати, очень удивлен. Зачем давать интервью, если ты не собираешься ничего говорить? Там очень мало прямых ответов, какие-то витиеватые объяснения.
– Ранее вы говорили, что Иванчук - ваш младший партнер.
– Партнер, да, но я не могу сказать, что младший.
– В каком бизнесе? В биоэтаноле?
– Да, в биоэтаноле он мой партнер. Только тут один нюанс: партнерство есть, а бизнеса нет. Бизнес, благодаря Арсению Петровичу, умер.
– О какой фирме конкретно речь?
– Я не помню название, но она должна была производить биоэтанол. Он нас в этот бизнес втянул еще, по-моему, в 13 году, или даже 12-м.
– Он уже был нардепом и не мог заниматься бизнесом. И сейчас не может.
– Так он и не занимается. Занимаются бизнесом менеджеры. А мы же говорим о том, кто является бенефициарами. Мы же открытые люди.
Он не является сегодня выгодополучателем, потому что этого бизнеса в природе нет. То, что он сказал, что у него нет никаких акций и никаких бумаг, он правильно сказал. У него действительно ничего нет, на него ничего не оформлено. Но это не значит, что он не является моим партнером. У нас с ним есть совместный бизнес, который не работает.
– Только вы можете так мудрено объяснить.
– Вот, есть предприятие. И есть предприятие, в котором я становлюсь акционером. А партнером у меня там является Иванчук, но оформлено все на меня. Да, он является моим партнером и, действительно, у нас есть договоренность...
– На честном слове?
– Да. По-другому не может быть, поскольку он - народный депутат.
– Хомутынник - ваш партнер или нет?
– У нас есть там с ним какие-то совместные проекты. Общий бизнес...
С точки зрения формальностей, все законно. Это люди (Иванчук и Хомутынник - С.К.), уважают закон и формально его соблюдают.
– Так сколько у вас депутатов в парламенте?
– Вопрос некорректный.
– Тем не менее.
– Нет депутатов, ориентированных, как вы сказали, на меня. Нет депутатов, на которых ориентирован я. У нас есть депутат Филатов, скоро он перестанет им быть, станет мэром. Может, станет депутатом Корбан…
Після початку повномасштабної війни 2022-го в мережі з'явилася антивоєнна декларація, яку підписали понад п'ять сотень богословів, релігієзнавців, філософів з усього світу. Серед авторів цього тексту був і Говорун.