Почему люди в милицейской форме пугают отечественного обывателя куда сильнее, чем ухмыляющиеся рожи бандитов? Да потому что авторитет наших правоохранительных органов давно уже зиждется исключительно на отбитых почках подследственных и туберкулезных камерах СИЗО. И никакими сериалами про правильных «ментов» и порядочных «оперов» этого не изменишь…

Потомки Ваньки Каина

Вот уже скоро год, как в Харькове длится громкое «дело Звенигородского». Напомним, что в марте 2011-го доблестными работниками тамошнего УМВД прямо на улице, среди белого дня, были задержаны двое прохожих: молодые парни, которые якобы были похожи на подозреваемых в краже кошелька. Казалось бы, обычное дело, «милиция разберется» - как говорили когда-то в старину. Но с тех времен милиция сильно изменилась.

32-летнего Евгения Звенигородского по пути в каталажку предварительно «отделали». Да так, что парня уже просто волокли, поскольку он терял сознание от боли. А затем, видя, что «клиент» настолько плох, что вместо чистосердечного признания милиционеры получат незапланированный труп прямо в здании областного УВД, его торопливо вытащили на улицу и оставили на скамейке в скверике. Конечно же, в «скорую никто» и не подумал звонить – это сделали случайно проходившие там мимо «пэпээсники», которые ничего не знали о замысле коллег. Но врачи Евгению уже ничем не смогли помочь.

В отличие от раскрываемых за один вечер преступлений по кражам кошельков или ограблениям в подворотнях, в этом деле никто не торопился. Наверное, потому, что милиция не стала применять методы быстрого дознания в отношении своих бывших сотрудников, оперативно уволенных из органов с началом следствия. Оно длилось несколько месяцев, а потом на столько же затянулся суд. Тем временем, в Харьковской прокуратуре рассматривают еще одно подобное дело: после ночи, проведенной в райотделе милиции, умер 38-летний житель Люботина. Его многочисленные синяки и выбитые зубы в милиции объяснили приступом эпилепсии…

Нас уже не удивляет, что органы защиты правопорядка, которые регулярно докладывают об успешной борьбе с организованной преступностью, сами превратились в эту самую организованную преступность. Их сотрудники занимаются вымогательством и крышуют бизнес, отбирают у одиноких людей квартиры (иногда вместе с жизнью), приторговывают наркотиками и оружием. Как, к примеру, банда подполковника Гончарова, многолетний суд над которой вроде бы подходит к логическому концу.

Конечно же, далеко не все милиционеры такие, но даже тех, кто попадается, вполне хватает для того, чтобы в обществе сложилось негативное мнение обо всех правоохранительных структурах в целом.

При этом отличие «оборотней в погонах» от обычной уголовной «братвы» лишь в том, что первые пребывают в состоянии полной уверенности в собственной безнаказанности, поскольку, как они совершенно правильно понимают, наказать милиционера в нашем государстве законным способом весьма проблематично. Зато он сам может наказать почти кого угодно, используя этот самый закон в качестве кистеня. То, о чем нас когда-то предупреждал Шарапов, уже стало реальностью нашей жизни.

Закон, напомним вам, это не просто несколько строк кириллицы на бумаге. Закон дает работнику милиции право задерживать человека, обыскивать его, помещать в камеру, применять силу и даже оружие, заводить на него уголовное дело и доводить его до суда – словом, капитально испортить человеку всю жизнь.

При этом закон оказывает милиционеру всяческую поддержку и защиту силами всего государства. Если милиционер забьет насмерть подозреваемого, то в лучшем случае милиционера отстранят от работы и самого сделают подозреваемым в «превышении полномочий». А вот если подозреваемый прибьет милиционера и сбежит, то на ноги будут подняты все отделения милиции, в автобусы станет спешно грузиться ОМОН в полной экипировке, на патрулирование выйдут бойцы ВВ. Почувствуйте разницу!

Не зря еще в XVIII веке разбойник Иван Осипов, более известный как Ванька Каин, пришел к выводу, что заниматься темными делишками куда удобнее, если ты являешься «защитником закона». С этим выводом он направился в Москву и устроился на работу в Сыскной приказ. Ох и развернулся же он!

В наши дни потомки Ваньки Каина сидят в креслах следователей, участковых, начальников отделов и управлений. А на смену им из академий МВД идет поколение Ванечек, которое уже целенаправленно выбрало профессию ради хорошего достатка. Как говорила одна женщина, собравшая сыну несколько тысяч долларов на милицейский вуз, «пойдет на работу – вернет сторицей».

И ведь возвращают! Посмотрите на тридцатилетних капитанов и майоров, которые «рассекают» на собственных джипах - неужели они куплены на их скромную зарплату? Чего уж там говорить о полковниках и генералах!

И все прекрасно понимают, каким именно «бизнесом» занимаются эти оборотни в золоченых погонах, пришитых прямо на итальянские дубленки. Они продают своим клиентам товар, от которого те никогда не откажутся. Они предлагают людям купить себе свободу и спокойствие, чтобы избежать неприятностей и тюрьмы…

Менты: улица отбитых почек

Конечно, в наше смутное время «зарабатывают» вымогательством многие: выдающие разрешения чиновники, проверяющие инспекторы, принимающие экзамены преподаватели, даже врачи не гнушаются драть деньги с больных пенсионеров. Этот беспредел, накрывший Украину в начале 90-х, будет продолжаться еще очень долго – наверное, пока тут не установится принципиально новая власть. И речь идет вовсе не об очередном переизбрании президента или парламента.

Однако еще в светлую советскую эпоху, когда человек человеку хотя бы считался другом, а не волком, наша милиция уже имела весьма мрачную репутацию мастеров заплечных дел. Истории о противогазном «слонике» и отбитых мокрым валенком почках, о помещении упрямых арестантов в «пресс-хаты» и туберкулезные камеры, о патрульных-грабителях ходили в народе еще до горбачевской «гласности», когда были стократно преувеличены и напечатаны в общесоюзных «демократических изданиях».

Насколько все эти истории соответствовали действительности? Отчасти некоторые из них являлись былью. Самым известным и вопиющим случаем советского «мусорского беспредела» было знаменитое убийство на Ждановской (1980), о котором позже даже сняли художественный фильм.

Подчеркнем: дело было раскрыто, а виновные сурово наказаны (расстреляны) только потому, что погибший оказался майором КГБ. Вряд ли бы кто-то устроил такой аврал из-за простого слесаря. Да и простой народ был тогда смиренным и забитым: получат тело погибшего в милиции родственника, поплачут над ним, похоронят – и всё. Это сейчас сразу привлекают судмедэкспертов, прокуратуру, правозащитников.

Но вот что интересно: подобные слухи очень помогали поддерживать правопорядок! Простые обыватели вообще старались лишний раз не преступать закон, дабы не оказаться в лапах его стражей. А тем, кто таки попадал в отделение впервые в своей жизни, достаточно было лишь намекнуть на применение «специальных методов» или пообещать долгий срок в камере с мрачными узколобыми типами - и они сами, пуская сопли и ноя про больную мамку, выкладывали всё, как на исповеди.

В принципе, это работает до сих пор, закон в Украине держится не на совести граждан, а на страхе обывателей попасть в застенки МВД и потерять там всё: здоровье, имущество, жизнь. Но теперь милиция научилась извлекать из этого еще и личную выгоду. Ведь запуганный клиент готов не только признаться в своих преступлениях и взять на себя чужие, но и заплатить за себя материальный выкуп.

Бить или не бить?

Собственно говоря, методы физического воздействия можно разделить на три категории.

Первая – это разрешенные законом. Их перечень значительно расширился во второй половине 80-х с появлением ОМОНа, резиновых «демократизаторов» и баллончиков с «черемухой». Все они используются в ответ на «сопротивление милиции» или «угрозу окружающим», при этом милиция сама решает, было ли это сопротивление и угроза или нет.

Как и в случае с беднягой Звенигородским, человека могут отходить дубинкой, кулаками и даже ногами, а потом написать в рапорте, что он пытался побить милиционеров и убежать. В данном случае, этот тот самый кистень закона, который чаще всего пускают в ход работники органов.

Вторая категория – это т.н. негласные методы физического воздействия. Официально они не разрешены ни одним законом, однако их используют с одобрения руководства и государства (иногда секретными инструкциями). Типичный пример – пытки и унижения заключенных в американской тюрьме Гуантанамо. А в СССР была зловещая зона особого режима «Белый лебедь» (ныне – колония для осужденных пожизненно), в которой в 70-х годах «ломали» матерых уголовников. Отдельные случаи необходимости применения подобных методов возникали при расследовании особо важных дел: серийных убийств, терроризме, бандитизме.

Словом, государство негласно позволяет пытки тогда, когда без них просто не обойтись и когда цель оправдывает средства. Ведь хотя в XX веке пытки заключенных запретили почти во всех странах мира, все прекрасно понимают, что без них порой просто невозможно обойтись. Так же, как и без разрешенных мер физического воздействия на преступников.

Это вы сможете понять сами, если у вас есть возможность провести хотя бы один день в коллективе работников милиции в качестве наблюдателя. Вы лично увидите, как пьяные хулиганы или обнаглевшие уголовники посылают милиционеров на три буквы, вырываются, дерутся, пытаются убежать. Как на вопросы следователя они несут ахинею или просто смеются в лицо.

Как вы полагаете, можно ли надеть наручники на стокилограммового борова, который машет кулаками и отбивается ногами, не уронив его предварительно лицом в асфальт? Можно ли заставить вора дать показания против себя, испугав его трехсуточным заключением в камере, где он просто отоспится? И уж тем более трудно «расколоть» гуманным обращением безумного террориста или свихнувшегося маньяка.

О том, каким именно образом лучше всего можно достучаться до разума и совести нарушителя закона, в очень мягкой форме показано в комедии «Операция Ы». Как говорится, «надо, Федя!».

Но есть и третья категория методов воздействия – незаконная, самовольная, а главное, крайне жестокая. При этом, зачастую, просто бессмысленная. Это как раз те случаи, когда избивают на улице подвыпивших прохожих (мирно спешащих домой), когда милиция задерживает «похожих на подозреваемых» и обрабатывает их, дабы те подписали «чистосердечное», когда человека бросают в камеры к отморозкам или туберкулезникам. А иногда просто забивают задержанного до полусмерти, срывая на нем плохое настроение или утверждая таким образом свое униженное в детстве эго.

При этом работники органов проявляют какой-то нездоровый энтузиазм, стараясь не столько причинить задержанному боль, сколько сделать его инвалидом. Не просто намять бока – а отбить почки или порвать селезенку, не ограничиться подзатыльником – а разбить голову, ну а если уж приковывать наручниками, то так, чтобы сломать руки и пальцы! А увлекаясь «слоником» или моча допрашиваемого в ведре с водой, они совсем не думают, что эти удушения могут вызвать у человека сердечный приступ. Инфаркт? Да он сам взял да и помер! Больной, наверное, был!

Вот как раз эти случаи, наиболее распространенные, и создают милиции мрачную негативную репутацию, делают её в глазах граждан огромной бандой отморозков. Как говорится, берете взятки, вымогаете деньги – Бог с вами! Пугаете тюрьмой, лупите дубинкой по горбу – ваше право, но калечить людей-то зачем?! Очень многие дают на этот вопрос однозначный ответ: нередко в МВД идут работать люди, которым нужно лечиться у психиатра.

Рукам волю не давай!

Но насколько бы больной ни была психика у таких работников МВД, с логикой и разумом у них всё в порядке. Поэтому они предпочитают не трогать тех, кого обижать чревато даже для милиционера. И речь идет не только о современных депутатах, высокопоставленных чиновниках, чьих-то родственниках.

Еще в СССР милиция никогда не позволяла себе беспредел в отношении т.н. «авторитетов». Конечно, на них могли давить, создавая им крайне невыносимые условия, но только в рамках закона. Исключение составляли лишь несколько специальных «зон», находящихся в особом ведении государства.

Всё очень просто: между милицией и «блатными» был неформальный договор, согласно которому все придерживались определенных правил. «Блатные» соглашались с правом милиции ловить и сажать их и не оказывали при этом серьезного сопротивления, а главное, никогда не мстили операм и следователям. Работники милиции могли спокойно, без оружия ходить по улицам: «правильного начальника» не только не презирали, но даже уважали.

Другое дело – идиоты, которые увлекались рукоприкладством настолько, что пытались выбить «чистосердечное» не только из запуганных алкоголиков и юных гопников, но и из матерых уголовников. Их карьера в МВД обычно быстро обрывалась заточкой, торчащей из-под лопатки трупа гражданина начальника, пришитого неизвестными в трамвае или собственном подъезде.

Применять запрещенные приемы было чревато в отношении не только «блатного коллектива», но и сердитых одиночек. Вот ты сейчас по беспределу искалечишь здоровье и судьбу человека – а он отсидит, выйдет и отомстит! Поэтому любой грамотный работник органов вначале всегда пытается определить, кто перед ним, а уже потом пускает в ход кулаки, дубинку и прочие методы воздействия.

Хотя, конечно, нынче такие серьезные заключенные попадаются очень редко. Лишь один из тысячи задержанных может не побояться пообещать начальнику навестить его после отсидки за навешенное чужое дело – так сказать, выпить за успешное освобождение. Но зато после такой беседы оборотень в погонах будет долго вымещать на других свою трусливую злобу...

Разумеется, что было бы неправильно пытаться остановить милицейский беспредел физической местью со стороны неправедно пострадавших – в конце концов, это еще больше усугубило бы хаос беззакония, стремительно раскручивающийся в нашем обществе с начала 90-х годов.

Но малоэффективными пока что кажутся и попытки бороться с ним законными методами: жалобами в инстанции, заявлениями в прокуратуру, письмами в общественные организации. Да, иногда людям удается добиться справедливости, и на скамью подсудимых сажают очередную «банду оборотней».

Вот только такими темпами решить проблему не удастся: правозащитники заявляют, что ежегодно получают несколько тысяч жалоб о грубых нарушений закона со стороны работников милиции, в то время как на скамье подсудимых оказываются лишь единицы. А на смену им, в пораженное чудовищной коррупцией МВД, идут новые поколения взяточников, вымогателей и садистов…

Как быть? Однозначного ответа просто нет, поскольку все мы понимаем, что дело уже не только в МВД, дело во всей царящей в стране системе. И эта система просто не позволит что-то менять в своем устройстве, потому что именно такие разложившиеся органы правопорядка ей и нужны для беспечной жизни жирующих чиновников и олигархов. Но помнит ли система о том, что всего столетие назад похожий беспредел и чудовищная коррупция полиции во многом стала причиной череды русских революций…

Виктор ДЯЧЕНКО, from-ua.com