На прошлой неделе СМИ Украины активно обсуждали несколько уголовных процессов, а именно приговор по делу «нежинских робингудов» и процесс в Броварском суде над жителем села Семиполки Запорожцем, который убил работника милиции. События, развернувшиеся вокруг этих судов и реакция на это прессы и общества, освещают достаточно четкое направление развития того, что принято называть украинским государством.

Для чего нужно такое объединение как государство? Студентам начинающим разъясняют, что общество, граждане делегируют ему часть полномочий.

Такая позиция известна издревле – когда община платила дань своему князю, а он вместо брал на себя обязательство защищать ее от злых внешних врагов, вершить суд, который должен устраивать достаточное количество членов его племени, семьи или княжества. Если князь дань собирал, а со своими прямыми обязанностями не справлялся, то рано или поздно набиралась критическая масса народа, которая сбрасывала князя, или начинала жить по своим законам.

Нежинские борцы с наркоманией были признаны судом бандой и получили от 7 до 11 лет лишения свободы.

Позиция обвинения сводится к тому, что подсудимые (из которых все практически ранее неоднократно были осуждены за совершение тяжких преступлений) занимались разбойными нападениями и вымогательством жителей Нежина.

Позиция многих общественных организаций и СМИ сводится к тому, что осужденные таким образом, в меру своего понимания путей и методов борьбы, выступали в роли борцов с распространителями наркотиков, которые «крышуются» местными правоохранителями.

Однозначно понять кто прав в своих оценках, довольно трудно, исходя из старой поговорки: «Дьявол кроется в деталях».

С одной стороны трудно поверить, что люди, которые ранее сами совершали тяжкие преступления и отсидели в наших местах лишения свободы – местах, которые лишь в теории считаются исправительными, в один прекрасный момент решили изменить свое отношение к жизни, свою психологию и начали бороться с несправедливостью. Материалы дела также свидетельствуют о том, что в процессе борьбы с наркомафией борцы не забывали и о своем кармане, наполняя ее за счет людей, которых они называют наркоторговцами. Это указывает на то, что подсудимые не «робингуды», а обычными бандитами, которые обдирали «барыг» (традиция в преступном мире древняя и укоренившаяся – 99% из «барыг» заявления не пишут, вследствие чего совершение разбоя в отношении них останется без каких–либо уголовно–правовых последствий). Возможно также, что таким образом они пытались перераспределить под себя и местный наркотрафик.

С другой стороны, ни для кого не секрет, что правоохранительные органы, которые должны заниматься борьбой с наркоторговлей, контролируют наркосеть, нередко и сами приторговывают. Парковки под отделами БНОН областных управлений МВД забиты дорогими иномарками рядовых сотрудников и начальников (для справедливости признаем, что эти парковки ничем не отличаются от парковок, расположенных под другими подразделениями всех без исключения правоохранительных органов).

Эти сотрудники давно путают агентурную работу с ее рисками, оперативным комбинациям, направленными на выявление и документирование преступников с ситуацией, когда работник милиции обязан бороться с наркоторговлей, превращаясь в винтик в системе этой торговли. Становится непонятным кто на кого работает – агентурный аппарат на ОБНОНовца, или ОБНОНовец на агентуру, постепенно меняется цель оперативной работы – вместо привлечения преступника к ответственности она подменяется стремлением личного обогащения.

Собственно, эти факторы играют в пользу версии о наличии «робингудовских» мотивов у нежинских подсудимых.

Вспомним и второе дело – суд на Запорожцем. Подсудимый после конфликта с работником милиции Симоненко пошел к своему дому, взял ружье и выстрелил потерпевшему в живот. Раненый правоохранитель  около 40–ка минут лежал на земле, истекая кровью, никто из односельчан Запорожца не предоставил милиционеру первой помощи, не вызвал «скорую».

Первые же судебные заседания по этому делу превратились в шоу с привлечением СМИ, политических сил – ВО «Свобода», драками с «Беркутом». Стремящиеся к дармовому пиару, члены партий и общественных объединений перешагнули все допустимые нравственные границы, и пытаются вылепить из подсудимого народного героя. Именно «вылепить», ибо разум отказывается понять согласно каким законам – человеческим, божьим, криминальным «понятиям» можно назвать Запорожца героем? Закон соответствия наказания преступлению? Нет. Закон «око за око»? Нет. Возможно, Симоненко убил кого–то из родственников Запорожца, изнасиловал их? Нет. Убийство из огнестрельного оружия невооруженного человека, с которым у тебя давние неприязненные отношения, не может быть оправдано ничем, ни с каких точек зрения – ни с точки зрения закона, ни с точки зрения морали.

Приведенные уголовные дела является лишь наглядным примером того, что сейчас государство не выполняет своих основных функций – не охраняет права и покой граждан. Граждане видят, что милиция не борется с наркотрафиком, а крышует его. Граждане видят, что справедливого суда в стране нет, а есть лишь его имитация и выборочное применение права в отношении «своих» и «чужих», «господ» и «холопов».

При этом вал негатива начисто нивелирует усилия немногочисленного отряда честных и профессиональных судей, работников милиции, несмотря на все стараются качественно и принципиально исполнять свои обязанности. В сознании народа они также «взяточники» и «мусора» и это положение вещей не изменят любые пиар-акции и программы лояльности, любые кодексы профессиональной этики и отчеты о количестве раскрытых преступлений.

Поэтому все планомерно движется в направлении внедрения в жизнь суда «Линча», мы продвигаемся к тому, что виновным в сознании общества может быть назначен любой – независимо от того, является ли он виновным в действительности, а в ранг «героя» толпы может попасть последний мерзавец.

И виноваты в этом не граждане, не жители села вроде Семиполок, которые свободное ночное пропивают в «разливайках» остатки сознания, из–за чего у них даже не возникает мысли вызвать помощь человеку, который истекает кровью.

На самом деле виновато в этом государство, или же то, что от нее осталось. Ведь нельзя называть государством неизвестно что без национальной объединяющей идеи, без армии, без правоохранительной и судебной системы, останки которых оплетены коррупцией. Эта субстанция может называться только территорией с печальными перспективами оказалась вне закона. Неужели после двадцати лет государственного строительства мы наконец построили Руину?

Вадим ШЕВЧУК